Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что создатели "Первой крови", игнорируя шаблонный для боевиков такого рода happy-end, оставляют зрителей в минорном настроении, как бы заставляя их задуматься над увиденным. Создаётся впечатление, что режиссёр-канадец Котчефф да и сам Слай Сталлоне, по ходу работы над фильмом постоянно держали руку на пульсе морально-нравственных весов. Как ни оправдано зрительское сочувствие к его герою , тем не менее очевидно, что в порыве ответной мести Рэмбо преступил границу необходимой самообороны, а потому преступил закон (подвергнув смертельной опасности жизни непричастных к его войне с местной Фемидой людей). В последних кадрах Джон, в наручниках, выходит из полуразрушенного им полицейского участка в сопровождении полковника Тротмена и начальника полиции штата, и под настороженно-любопытные взгляды солдат и горожан идёт навстречу финальным титрам.Вообще, если присмотреться, то идейная составляющая "Рэмбо-1" не ограничивается лишь протестом против полицейского произвола. Хотя ситуация конфликта героя с надменным шерифом по-житейски весьма узнаваема (каждый из нас хоть раз в жизнисталкивался с милицейской спесью и самодовольством блюстителей закона, считавших себя чуть ли ни центром мироздания). За фасадом нон-стопного киносюжета явно просматривается и обличение ура-патриотической демагогии политических чиновников, посылающих молодых парней на "липовые" войны в качестве "пушечного мяса", и обличение того, что в христианской духовной литературе называется грехами негостеприимства, равнодушия и самости (в частности, в святоотеческой православной традиции не принять странника считается отвержением самого Христа. Именно поэтому на Святой Руси среди обеспеченных слоёв населения - дворянства, купцов, помещиков - было моральным долгом построение странноприимных домов).Авторы ленты используют многие кинематографические средства, чтобы выразительнее подчеркнуть именно эту тему. ТЕМУ ОТВЕРГНУТОСТИ обществом их героя. Не будь у Котчеффа и Сталлоне цепляющей за живое, грустной музыкальной темы композитора Джерри Голдсмита и сильной баллады, проникновенно исполненной в финале певцом Дэном Хиллом, фильм получился бы совершенно иным. Откровенно говоря, у сей картины странная судьба. Снятая на большом (для начала 80-х) 18-миллионном бюджете, она не стала особо заметным явлением после выхода на экран. Лента оказалась в тени гремевшей в тот год суперкассовой комедии "Тутси" Сиднея Поллака и выпущенного за 5 месяцев до неё боксёрского "Рокки-3" в режиссуре самого Сталлоне, собравшего почти в три раза больше денег (125 млн. долларов). Критики отнеслись к "Первой крови" как к проходному хиту сезона, коммерциализировавшему, по их мнению, тему вьетнамской войны в голливудском кино (здесь шедеврами считались "Охотник на оленей" М. Чимино, "Апокалипсис сегодня" Ф. Копполы, "Таксист" М. Скорсезе, "Возвращение домой" Х. Эшби)Только три года спустя, после международного ажиотажа вокруг бездарного продолжения, снятого Джорджем Косматосом "Рэмбо: Первая кровь, часть 2" (1985) сработал "эффект эхо". В неизбежном сравнении двух фильмов стал очевиден тот факт, что "Первая кровь" является не только и не столько пиротехническим зрелищем, сколько "смысловым боевиком", отстаивающим классические нравственные идеалы (о которых мы упоминали выше). Конечно, говоря по совести, принять всё безоговорочно в этом фильме не представляется возможным по ряду причин. Как ни эффектен резкий, "параллельный" монтаж во вьетнамских эпизодах пыток героя, надо признать его ВЕСЬМА СОМНИТЕЛЬНЫЙ идейный "брэнд". Копируя другие американские боевики подобного рода фильм Котчеффа, в этом смысле, не избежал тенденциозного голливудского "перевёртыша". Как и в одиозном "Охотнике на оленей" Майкла Чимино палачи и жертвы тут целенаправленно меняются местами и защищавших свою родину вьетконговцев создатели конъюктурно изображают кровожадными дикарями. А распинаемый на кресте Рэмбо (ассоциативно "претендующий" в этих кадрах на образ современного Христа, никем непонятого и неузнанного), которого по голому торсу режет ножом вьетнамский офицер-садист, претерпевает мучения (и это нужно чётко понимать) как ОККУПАНТ-завоеватель. Не более того. Он может вызывать сострадание как отдельно взятый человек, но не как идеологический символ (если рассматривать данные эпизоды в геополитическом контексте). Не сказать об этом было бы несправедливо. Что же касается непосредственно центрального исполнителя, то дополнительно отметим, что ни один из последующих кинообразов Сильвестра Сталлоне не являл собой столь удачного сочетания АРТИСТИЧЕСКОГО САМОВЫРАЖЕНИЯ и ЗВЁЗДНОГО ФАКТОРА. Да, в те годы Слай, пользуясь своим положением суперзвезды, неоднократно вмешивался в работу сценаристов и режиссёров, желая более выиграшно представить с экрана каждую новую роль. Нередко его авторитарные вправки разворачивали курс всего проекта на 180 градусов. Но в случае с картиной "Первая кровь" (будем судить по конечному результату) закадровое вмешательство Слая пошло проекту на пользу.

Производит впечатление и "мобильная" физическая форма 36-летнего актёра, ловко владевшего своим натренированным телом и стрелковым оружием в многочисленных экшн-эпизодах (начиная с драки в полицейском участке и кончая огнестрельной эпопеей на улицах ночного города). Причём всё экранное время Сталлоне-Рэмбо действовал на фоне холодной осенней погоды лишь в одной тюремной майке(!) и джинсах. Удивляет и жутковатая сцена в катакомбах, когда Слай (не подставляя вместо себя дублёра) факелом разгоняет полчища облепивших его крыс. Среди профессиональных плюсов суперменского имиджа Сталлоне можно упомянуть и его умение убедительно воплощать на экране состояние физической боли. В первой части "Рэмбо" это качество артиста органично вписалось в моральную интригу фильма (особенно в знаковые кадры с зашиванием кровоточащей руки). В последующих "Рэмбо-2", "Танго и Кэше" (пытки электротоком), "Рокки-4 и 5", "Скалолазе" (избиение террористом его героя в пещере) подобные "дивертисменты" носят самодовлеющий характер и выглядят, как слабо мотивированные "впрыскивания" в экранное действо. Не больше. Как мы уже отмечали, в карьере Сталлоне есть фильмы, уважения не вызывающие. Да, то что он делал в заокеанском остросюжетном кино интеллектуальная критика обычно называет "массовой культурой". Но позволим себе заметить, что далеко не каждый "элитарный шедевр" гарантирует собой благотворное влияние на зрительские умы. И "Заводной апельсин" Кубрика, и "Последнее танго в Париже" Бертолуччи, и "Полёт над гнездом кукушки" Формана, и "На последнем дыхании" Годара в своё время вывели на авансцену таких "героев" (насильников, дебоширов, убийц, блудников-извращенцев), которых, согласно общепринятых нравственных правил, иначе как подонками не назовёшь. И "героями своего времени" их сделало лишь порочное сознание авторов, дьявольская природа их режиссёрских дарований и деградирующая социальная атмосфера Запада (плюс усиленное внимание светской кинопрессы). Надменное отношение к "масс-культу" как таковому со стороны высоколобых личностей говорит не столько об интеллектуальном развитии сиих "киногурманов", сколько об их интеллигентском снобизме. И в потоке массово-культурной киноволны (при всей её греховности) порой чаще встречаются морально-приемлемые произведения, чем в "высшем свете" так называемого "арт-хауса". - В неоднородном мире кино, вопреки всем законам логики и коммерции происходит и такое.

Слай Сталлоне в своих суперменских киноподвигах тоже нередко грешил нравственными "рокировками", выдавая чёрное за белое. Правда делал он это не столько намеренно, сколько некомпетентно (в таких боевиках как "Кобра", "Разрушитель", "Убийцы", "Убрать Картера" и неоднократно упоминавшихся нами "Рэмбо-2", "Рокки-4", "Рэмбо-3"). При этом очевидным было и его стремление в рамках приключенческого жанра затрагивать и те аспекты человеческих взаимоотношений, которые при известных противоречиях, базировались на христианском мировоззрении (почему-то этот фактор его кинодеятельности упорно никем не замечается и не исследуется). Таковы, по мнению автора, "Первая кровь", "Рокки-1", "Рокки-2" и фильм-катастрофа "Дневной свет". В собственных фильмах Сталлоне, как правило, изображает простых людей, в которых при наступлении экстремальных условий неожиданно пробуждается дух героизма. На основе собственного опыта актёр, не без достоверности, воплощает на экране образы непритязательных аутсайдеров, сопротивляющихся несправедливости и житейским невзгодам. Вероятно этим своим качеством он и был привлекателен для широкой публики на протяжении двух десятков лет своей суперзвёздной карьеры. Вспомните, Рокки - неудачник. Рэмбо? - Он выиграл немыслимое сражение против целой армии национальных гвардейцев и заносчивых полицейских, но...так и остался неудачником. Нет нужды идеализировать личность этой голливудской легенды. Он всё равно богат и славен (хотя его популярность в последние 8 лет заметно пошла на убыль).

Но на своём поприще, в своей сфере деятельности Сильвестр Сталлоне, безусловно, выдающееся явление.